Седьмой круг [СИ] - Алекс Джиллиан

   - Здравствуй, сладенькая. Снова буянишь? Мне стоит преподать тебе еще один урок, раз ты не усвоила предыдущий. - почти пропел он противным елейным голоском. Элизабет не отшатнулась и не отступила. Ее холодные спокойные глаза смотрели на нее с презрением.

   - Только попробуй, и перегрызу тебе сонную артерию. - уверенно сказала она.

   Где-то в районе двери раздались смешки. Купер пришел не один. А это уже хуже.

   - Значит, мне придется надеть на тебя намордник, связать и хорошенько отстегать по белой тощей заднице. А она у тебя очень тощая.

   - Не успела отрастить, извини. - покачала головой Элизабет.

   - Твоему длинному языку следует найти достойное применение. - лицо Купера, совещенное пламенем свечей, приняло зловещее выражение.

   - Я буду слизывать им твою кровь, когда перережу тебе глотку. - прошипела Элизабет.

   Размахнувшись, Купер ударил ее по щеке. Пощечина была ощутимой, но не свалила девушку с ног. Только знакомый до боли металлический привкус появился во рту. Ублюдок разбил ей губы.

   - Что здесь происходит? - раздался властный мужской голос. Элизабет автоматически взглянула в сторону, откуда он доносился. Могучая фигура графа Мельбурна заполонила весь проход. Прищурив глаза, он пытался рассмотреть участников разыгравшейся сцены. Купер немного остыл, а его приятели рассыпались по сторонам. За дверью. В комнате едва хватала места троим.

   Синие глаза Мельбурна почернели, когда он узнал Элизабет. Но узнал он ее не сразу.

   - Почему она здесь, а не на кухне? - грубо спросил он, обращаясь к Куперу. В голосе его звенел металл.

   - Я пришел, чтобы задать нашей прекрасной гостье тот же вопрос. - усмехнулся Купер. - Но она не открывала дверь, и подперла ее стулом, пришлось сломать. Видите ли, милорд, Дюваль сообщил, что леди Элизабет не только сбежала от исполнения наложенных на нее обязанностей, но и умудрилась пролить помои на лестнице, и не убрала за собой.

   - Это так? - тяжелый пронзительный взгляд остановился на ней. Элизабет затаила дыхание. Она не знала, как поведет себя этот человек, если его можно так назвать. Она не боялась его, но снова подвергаться насилию совсем не хотелось. Однако, шестое чувство подсказывало, что этот этап пройден, и дальше изобретательный порочный ум графа приберег для нее совсем другие испытания.

   - Это так. - стараясь не выдать своего волнения кивнула Элизабет, быстрым движением стирая кровь с разбитой губы.

   - ты отказываешь работать на кухне? - обескураживающе спокойным голосом, поинтересовался Мельбурн.

   - Если я пленница, посадите меня в темницу. - храбро глядя в ненавистное лицо, заявила Лиз. - Я не стану выливать вашу грязь. Можете делать, что хотите. Я не подчинюсь. Ни одному приказу, милорд. Ни одному.

   - Хорошо. - Мельбурн оскалил зубы в усмешке. И развернувшись, пошел к двери. Элизабет в недоумении смотрела на его спину.

   - На площадь ее, привязать к столбу и дать десять плетей. Пусть повисит до завтрашнего утра без воды и еды, а потом приведете ко мне. - обратился он к темной фигуре, стоявшей слева от входа в каморку.

   - Завтра ты передумаешь. - обернувшись, он бросил на нее уверенный взгляд.

   - Черта с два. Хоть режьте.

   - Нужно будет - порежем. - Мельбурн широко улыбнулся и исчез из поля зрения. - Купер, ты со мной. - донеслось до нее уже из коридора.

   - Ну, вот. - с притворным сожалением вздохнул Купер. - Опять наше свидание откладывается.

   Когда два лакея графа вытащили ее на улицу, девушка чуть не ослепла от солнечного света. Оказывается, лето давно закончилось, миновала осень, и наступила зима. Боже, как же долго она здесь? На дворе стоял полдень, так как солнце было в зените. Элизабет не чувствовала страха. Прищурив слезящиеся глаза, она увидела высыпавших на площадь зевок. Здесь были и солдаты, и крестьяне, и даже маленькие дети. Похоже сегодня их ждало особенное зрелище.

   Столб находился в самом центре площади на небольшом выступе. Вскользь Лиз заметила маленькие деревянные дощечки, прибитые к широкому толстому стволу и засохшие цветы, оказавшиеся у нее под ногами, когда ее привязали к месту пытки. Руки и ноги девушки перетянули толстой веревкой, расположив ее лицом к столбу. Люди, пришедшие поглазеть, в предвкушении зашумели. Элизабет задержала дыхание, услышав свист хлыста, ударившегося о землю. Ее мучитель решил размять руку. Следующий удар, ослепил ее и лишил возможности дышать. Боль была обжигающей, проникающей в самые глубины тела, продирая до костей. После третьего удара она перестала чувствовать, а на шестом потеряла сознание, но ни разу не закричала, с прокушенных зубами губ, тонким ручейком стекала кровь. Разочарованная толпа разошлась, как только высокий мужчина с рыжими бакенбардами, бросил на землю хлыст.

   Ричард сдвинув брови, отошел от окна. То, что он увидел, ему не понравилось, очень не понравилось. Даже мужчины кричат, при наказании хлыстом, а эта девка словно из камня. И что-то подсказывало ему, что, когда ее притащат к нему утром, еле живую от боли и жажды, она повторит все то, что сказала накануне.

   - Вот сучка. - выругался Мельбурн. - Надо же быть такой упрямой. Флетчер выбрал невесту по себе.

   Стоявший рядом с графом Девид Купер тоже не скрывал своего разочарования.

   - Может, и правда, отправить ее в темницу? Посадим на цепь, не будем кормить. А там крысы, тараканы.... Долго она не протянет. - предложил Купер.

   - Послушал бы нас Роберт. Он ее рьяный защитник. Я снова отправил его шпионить за Прадхо. Меня сводит с ума, что Беатрис Флетчер до сих пор не с нами. - криво улыбнулся Ричард. - Что-то мне подсказывает, что Ридсдейл сильно дорожит сестренкой, раз так хорошо спрятал от нас. О жене он так не пекся.

   - Он не думал, что так быстро узнаем о его намерениях обременить себя узами брака. К тому же он оставил ее в родительском доме, под защитой барона и графа Нортумберлендских.

   - Это так. Меня смущает еще кое-что. Элизабет племянница графа Уэстморленда. Конечно, она незаконнорождённая и все такое, а Уэстморленд и Нортумберленд поддерживают разные стороны баррикад. - Ричард задумчиво смотрел на обмякшую фигуру девушки, повисшей на столбе. Спина ее была окровавлена, хлыст разорвал одежду, и ветер раздувал красные лоскутки вокруг нее. Словно языки пламени...- подумалось Ричарду.

   - Что ты имеешь в виду, говоря о баррикадах?

   - Это политика, Девид. Не вникай. Уэстморленд поддерживает политику короля и его реформы, а отец Элизабет Невилл готовит восстание против оных.

   - Но, подожди, разве Генри Перси, Граф Нортумберленд не друг королевы и Генриха?